Напарник
Продолжая сказ о своей охоте, не могу не остановиться на одной из охот, которая мне дала небольшой урок по поводу выбора ночного напарника для этого особенного вида охоты-ночного поиска зверя и скрадывании его в условиях ночи. На вооружении у меня тогда находился известный карабин «Сайга» 7.62 на 39 с дневной оптикой слабой светосилы. Даже не было подствольной фары или фонаря. Расчёт был лишь на хороший слух, отличное человеческое зрение, натренированное на темноту, и очень огромный охотничий азарт, вызывающий огромные выбросы боевого гормона- адреналина при скрадывании главного своего трофея- кабана. Да ещё ночную подружку- Луну, которая в полное своё лицо давала достаточное количество отражённого солнечного света, чтобы обнаружить, скрасть и точным выстрелом поразить мясной трофей. Я ещё только изучал этот особый вид охоты, изучал ночные тропинки и дорожки нашего лесного края, места ночной кормёжки, купальни и места основных переходов любимого своего трофея- кабана. И, конечно, изучал опыт людей, которые обладали этими особыми знаниями. Так вот, этот казус и случился у меня как раз, так сказать, при моём обучении у более опытного, как тогда меня казалось, товарища по охоте. Обнаружил мой товарищ- Николай, что на молочный овёс, что на Прудке (тоже Вам известное место из рассказа «Охота на пук») кабаны повадились большими стадом вываливать, и, конечно же, в ночное время. Только это поле было с другого бока дороги, где проходила охота на пук. И само овсяное поле было гораздо больше. Вдоль дороги оно тянулось на километр, в ширину добрых метров 500, по трём сторонам поля был берёзовый лес, на опушках которого росла молодая поросль и кусты. Само поле было относительно ровным без особых низких мест и высот. Была середина июля, полнолуние,- то есть всё, что нужно для ночной охоты скрадом. Выехали мы с Николаем, когда солнце уже опустилось за горизонт, но в нашей равнинной местности глубокие сумерки наступают в летнее время где-то через час после захода солнца. Ехали на двух мотоциклах. У Николая был мотоцикл с коляской, я шёл на одиночке, удобней между деревьев маневрировать. Подъехав к полю, остановились. Никола определил по пламени зажжённой спички направление слабого ветерка, тянувшего с юго-востока. Командовал парадом он, я только подчинялся определённому им манёвру. Единственное уже как бы сложилось, что когда мы подходим на выстрел, первую скрипки играю я, так как получалось, что ночью стреляю точнее и подранков не делаю вообще. А Никола либо дружественно мне предоставлял своё правое плечо для опоры моего карабина, если выстрел был относительно далёким и цель плохо видимой, либо делал второй выстрел после меня по определённой заранее цели. Так мы и охотились ночью. А познакомился я с Николаем, когда брал своего первого кабана. Это мы с ним отправились добирать того подранка, что сделав крюк, залёг с боку от своих следов, а после, когда мы подошли близко пулей вылетел на нас из-под молодой заснеженной ёлочки. То есть Николай был надёжный товарищ, но как оказалось нервный. Засунув свои мотоциклы в кусты, и выйдя на край поля, мы решили пойти на этот лёгкий юго-восточный ветерок в середину овсяного поля, чтобы там приостановиться и ждать появления кабанов в поле. Как это очень часто водиться при ночной охоте в растущую луну, погода стала катастрофически портиться, на луну широким тяжёлым чёрным фронтом от края неба до края шла огромная грозовая туча, из которой время от времени в землю били толстые молнии и были слышны грозные раскаты грома. Приближалась гроза. Я спросил своего напарника: «Может домой рванём, гроза близко?» Николай ответил коротко, но предельно ясно: «Не растаешь, ствол карабина над головой только не держи, а возьми его в руки». Да, у моего напарника был такой же карабин «Сайга» только на нём стоял один из первых появившихся в продаже прицелов ночного виденья. По размерам прицел походил на добрую видеокамеру с таким же весом. Наличие прицела ночного виденья делало Николая ночным супер-охотником в моих глазах. Николай медленно, почти не шурша колосьями, вошёл в овсяное поле, и стал также медленно, останавливаясь каждые двадцать шагов для того, чтобы осмотреться в ночник, продвигаясь на ветер в середину поля. Но с приближением грозового фронта, ветер резко сменился с юго-восточного на юго-западный и западный, что не входило в план нашего поиска. Чтобы бы кабаны нас не учуяли с места предполагаемого захода в поле, нам пришлось резко повернуть влево и выйти на другой край поля. Молнии с адским шипением били по лесу, совсем рядом с краем поля, где мы проходили, а небо от постоянных разрывов просто гремело повсюду, как будто где-то рядом со всех сторон стали рваться снаряды. Воздух вначале был жаркий и душный, но вдруг стал резко охлаждаться. На землю стали падать редкие, но очень крупные капли дождя. Видимость была как в глубокие сумерки, но метров с 80 можно было бы разглядеть кабана среди жёлтых колосьев овса. Правда, на слух рассчитывать уже не приходилось, такой стаял рокот грозы. Но этот шум был с другой стороны и большим плюсом, наши передвижения по овсу он также поглощал. В такой обстановке я с Николаем и продвигался по полю в поисках заветной цели. Честно сказать, я немного поссыкивал быть в чистом поле в такую сильную грозу да с железом в руках. Но умирать то один раз будем, да и уверенности мне придавало спокойное лицо моего напарника. Шаря прицелом НВ по полю, Николай каждый раз матерился, когда его прицел НВ слепил удар молнии. Я шёл в паре шагов сзади него и тоже пытался через свой дневной слабосильный прицел при вспышке очередного разряда молнии озарявшей как фотовспышкой всё поле, обнаружить чёрные горбыли спин кабанов. Крупные капли, редко бившие по земле, переросли в густо поливающий землю дождь, но я бы не сказал, чтобы это был огромный ливень, заливающий глаза. Дождь бил по овсу как бы усиливающимися после очередного раската грома потоками, которые снова немного стихали до очередного раската. Сколько мы по времени продвигались по этому полю в поиске, я точно не вспомню, но в какой-то момент Николай сказал мне негромко только, чтобы я услышал сквозь этот грохот и шум падающих в овёс капель: «Есть, вон в низинке жируют с десяток кабанов». И рукой показал мне направление. С помощью очередной вспышки молнии в оптику я увидел чёрные спины пасущихся при грозе в поле кабанов. До них первоначально и было около 80 метров. Как Николай умудрялся не давать заливать широкий объектив своего прицела НВ при осмотре местности, я только диву даюсь. То я закрывал его прицел своим телом от падающих под косым к земле углом каплям дождя, он рукой, кепкой. То протирал его чудом остающимся сухим платочком из какого-то внутреннего кармана. Охотничья страсть, память о сладких толчках адреналина в крови от держащего на прицеле мясного трофея, делали чудеса. Объектив моей оптики к тому времени уже был безнадёжно залит, но резиновый наглазник, в котором торчала тряпочка, не давали залить другую часть прицела и наличие сухого платка во внутреннем кармане давали мне возможность произвести выстрел даже в такой дождь. Мы медленно продвигались в сторону пасущегося стада. Было интересно наблюдать за кабанами, как они реагируют на гром и молнию. Грома кабаны абсолютно не боялись и продолжали срывать колоски овса, высоко вскидывая свои головы, разойдясь, в стаде друг от друга на некотором удалении. Но как только небо над головой прошивала очень яркая ослепляющая глаза вспышка молнии, кабаны тут же сбивались в плотную кучу и некоторое время стояли, чего-то выжидая. Но мы не останавливались и медленно, но верно выходили с Николаем на дистанцию верного выстрела. Видимость уже к тому времени резко сократилась. Кабана уже можно было различить только шагов с двадцати при отсутствии вспышки молнии. На такое расстояние мы и подошли. Я стал доставать из внутреннего кармана ещё остающийся сухим платочек, чтобы стереть воду с объектива своего прицела, для того чтобы успеть произвести один только один выстрел, прежде чем его зальёт водой. Но стадо кабанов в этот момент после очередной яркой вспышки молнии рвануло прямо к нам и, не добежав каких-то шагов восемь-девять, остановилось около нас, сбившись в огромную кучу. Я видел, как Николай, не дожидаясь условного кивка на мою готовность к выстрелу, поднял ствол своего карабина и, глядя в ночной прицел, стал целиться. От близости кабанов я даже не смог ему шепнуть: «Что ты делаешь, так близко с ночника точно промажешь»- эта мысль у меня только мелькнула в голове вместе с громом выстрела, который был не громче разряда грома. Мой взгляд был устремлён на стадо. Выстрелить я не мог, так как не успел даже достать платочек, чтобы промокнуть объектив прицела. Стадо рвануло по направлению к месту своего захода в поле, до которого было метров 200. Это была молодая поросль берёз клином входящая в поле овса. И всё. Ушли. Промокшие, злые и удручённые мы прошли эти двести метров за убежавшими кабанами в надежде на попадание моего напарника. Но нет. Был чистый промах с восьми шагов по стоячему кабану. Я не верил в это!!! Промазать с восьми шагов в стоячего кабана!!! Я негодовал. Но приключения мои ещё в тот вечер не окончились. Пройдя через поле и зайдя в лес, я с Николаем стал искать наши мотоциклы. Темень к тому времени была такая, что на вытянутой руке не было видно пальцев. На мне была выцвевшая военная форма (как её в начале называли в войсках - афганка), и чтобы потоки воды с головы по спине не текли прямо до жопы, я развернул козырёк кепки назад, прикрыв, таким образом, от воды заливаемый ворот формы. Я шёл первым по узкой лесной дорожке, Николай в метрах трёх сзади. Чтобы не потерять дорогу я то и дело поднимал голову к небу, чтобы увидеть просвет ночного неба среди крон деревьев. В какой-то момент в паре метрах справа я увидел, как мне показалось блеск от щитка моего мотоцикла. Я сошёл с дороги вправо и стал рукой ощупывать темень в поисках мотоцикла. Ни хрена. Показалось. Я вернулся на дорогу и стал продолжать движение. Николай был уже впереди меня в метрах десяти. Так мы прошли ещё метров 30-ть, как у меня под ногой громко ломанулась сосновая веточка. В тот же миг я увидел красный свет от ИК-подсветки прицела ночного виденья направленного прямо на меня и истеричный крик моего напарника: «Стоять!!! Стрелять буду!!!» Страха я ещё не успел испытать, а громко и уверенно произнёс: «Опусти ствол, сука!!!» И стал ждать щелчка снимаемого предохранителя, так как я знал, что патрон у него в патроннике, чтобы нырнуть от выстрела щучкой ему под ноги. У меня только мелькнула мысль: «Наверное, крыша поехала». Но вот услышал удивлённое: «Это ты?» «Нет, блять, не я»- только и смог ему ответить в уже разряжающейся обстановке. «А как ты сзади оказался, ты же впереди шёл?»- спросил он у меня. «Показалось, что щиток мотоцикла справа блеснул, вот и сошёл с дороги посмотреть, а ты меня и обогнал»- ответил я ему. Николай говорит: «Иду я по дорожке, думаю, ты впереди. Вдруг слышу сзади ветка ломанулась, я карабин вскидываю и в прицел смотрю, включив ИК-подсветку, стоит сзади мужик с косичкой волос с оружием в руках и глаза светятся, испугался вот и заорал» Козырёк кепки, сдвинутый у меня на затылок, он воспринял в ночник как за косичку волос. «Да, Колян, нервишки у тебя хреноватые для охоты ночью»- ответил я ему со злобой. Тут надо выдержку иметь хорошую и нервы крепкие, чтобы ночью охотиться. Не хочу говорить дурного, охотник он дневной хороший. С уважением.Shooter308.
|